Человек человеку волк или Покорение Америки - Страница 30

— Езжайте куда ехали, парни, а мы поедем своей дорогой.

— Ты поедешь, когда я тебя отпущу. Это раз. Второе — я жду ответа. И предупреждаю: долго ждать, не намерен.

Том был готов к схватке, был готов стрелять, но того, что револьвер появится не из кобуры, а из-под куртки, он явно не ждал. Бак еще только тянулся к кобуре, когда Том рванул револьвер из кобуры, но оба — увы! — безнадежно опоздали. На них смотрел ствол сорок четвертого калибра. Страх, который они тщательно скрывали, я видел в полыхнувших ненавистью глазах Тома, и в пьяных и злых глазах Бака. Револьвер подпрыгнул, и Том умер, едва успев вытащить из кобуры свой кольт. Только я успел взвести курок, как на стволе револьвера Бака расцвел огненный цветок. Промах. Лошади под нами плясали, рвались бежать. Решив не рисковать, я выстрелил в более крупную мишень, в лошадь Бака. В этот миг он уже был готов спустить курок, как его лошадь, получив пулю, встала на дыбы. Грянул выстрел. Пуля ушла куда-то в сторону, а сам ковбой рухнул с конем на землю. В последний момент он попытался освободить ноги от стремян, но не удачно. Мало того, что конь придавил его ногу к земле, он еще, при ударе о землю, потерял револьвер. Несколько секунд он приходил в себя, а потом стал дергаться, стараясь освободиться, словно зверь, попавший в капкан. Соскочив с коня, не торопясь, я достал из чехла винчестер. Потом подошел к трупу Тома. Тот лежал на спине, глядя на солнце открытыми, немигающими глазами. Пуля попала ему в рот, выбив передние зубы.

— Тим, возьми его лошадь. Хозяину она больше не понадобиться. Потом отъедешь. Мне тут с человеком надо потолковать.

Дождавшись, пока Тим не отъехал на добрый десяток метров, только тогда подошел к Баку.

— Гнусный и вонючий хорек! Ты подло убил Тома! Знаешь, кем он был?! Стрелком из Моры! Он бы тебя…!

— Попридержи язык, парень, пока я тебе его не отстрелил, как злому мальчику Билли.

— Ты… его? Кто ты? Неужели… Ты от Перта? Точно от Перта! Он тебя нанял! Ты стрелок! Как я сразу не догадался! Мальчишка сбил меня с толку! Ты убил… их всех?!

Парня настолько переполняли чувства, что он уже забыл об угрозе собственной жизни.

Он всматривался в мое лицо, пытаясь понять, с кем он столкнулся. Он явно хотел, чтобы я оказался известным стрелком, в этом случае его честь не пострадает. А так получается, что двое крутых мужиков не справились с одним заезжим бродягой. Насмешек не оберешься. Все это явственно читалось на растерянном лице Бака.

— Он убил их, стоя к ним лицом к лицу! — неожиданно раздался голос Тима. — И два ваших стрелка были с оружием в руках!

Мне неожиданно стало приятно, что он выступил на мою защиту, пусть даже таким образом.

— Тим, не болтай, а лучше смотри по сторонам!

Обойдя труп лошади, я подсунул приклад карабина под седло, затем напрягся, приподнимая тело животного. Бак, с трудом, вытянул ногу, потом помял ее немного, скривился, после чего встал. Бросил косой взгляд на револьвер, лежащий в трех метрах.

"Бойцовый характер у парня. Все неймется ему. Впрочем, может именно такой сможет усвоить урок", — подумал я, а вслух сказал: — Начнем обучение.

Бак, услышав мои слова, удивленно взглянул на меня, но его удивление мгновенно сменилось настороженностью, когда он увидел, что я прислонил винчестер к трупу лошади, а затем подошел к нему на расстояние удара.

— Драться умеешь?

— Не хуже других, — довольно заносчиво заявил "молодой и зеленый".

— Проверим, — и неожиданно, с оттяжкой, хлестнул по щеке.

Ковбой в ярости бросился на меня, но я отбил его кулак и нанес сокрушительный удар правой в челюсть. Колени Бака подкосились, и он рухнул лицом вперед. Около минуты он приходил в себя, затем, тряся головой, поднялся на четвереньки.

— Отучись от привычки болтать лишнее языком, парень. Это до добра не доводит, а в особенности, в ваших краях. Это первое. Теперь второе…

Тут он, окончательно придя в себя, рывком встал на ноги, его рука автоматически опустилась на рукоять револьвера. Но кобура была пуста. Пока он тратил впустую драгоценные секунды, я не стал терять время зря, нанеся ему мощный удар в живот. Пока он сгибался, судорожно глотая, я резко и хлестко с полу разворота ударил ребром ладони по горлу. Парень упал ничком, потом, хрипя, завалился на бок, его рвало. Я взял винчестер. С минуту наблюдал за ним, потом громко сказал, чтобы сказанное мною дошло через боль, скрутившую его тело: — Насчет второго! Не строй из себя крутого больше, чем ты есть на самом деле! Дольше проживешь!

Закончив воспитание, подошел к лошади. Та нервничала. Вздрагивала всем телом и тревожно косила взглядом. Вскочив на лошадь, ласково похлопал ее по шее, успокаивая. Поступив вопреки своему железному правилу: не оставлять за спиной врага, я в тоже время не чувствовал себя так, словно в очередной раз перешагнул через самого себя. Причина этому была проста. Мне не хотелось выглядеть плохим человеком в глазах мальчишки, который мне нравился. Почему? Парнишка и так видел много зла в жизни, так зачем же его лишний раз травмировать еще одной смертью. Да, он видел много грязи и крови в своей маленькой жизни, а теперь хватит. Но просто так отпустить без должного урока этого зарвавшегося юнца я тоже не мог, натура не позволяла. Поэтому все вылилось в своеобразную импровизацию. Подъехав к Тиму, я спросил: — Ты как?

— Нормально, Джек, — голос мальчишки был чуть хриплым от волнения. — А с ним… что будет?

— Фляга с водой у него есть? — я дождался кивка головы Тима. — Есть. До городка миль двенадцать — пятнадцать будет?